Сегодня Хамовнический суд Москвы санкционировал арест бухгалтера Ирины Петуховой из Минобороны – подозревается в растрате 10 млн рублей. К счастью, ни гражданка Петухова, ни «амазонки Сердюкова», ни сам гражданин Сердюков, как бы ни старались, – максимум, кем станут, так это героями газетных памфлетов и уличных куплетов. О другой России – наш собкор Иван Крага.
ХХХ
– Что это? – молокосос-гаишник брезгливо вертел в руках юрину красную книжку воина-интернационалиста. На лице молодого парня ничего, кроме вялого любопытства – что ж это за долг такой? – не читалось.
– Это моя жизнь, сынок, – Юра почувствовал, как начинает биться кровь в висках. Спокойно, Юра. Только спокойно. Дыши глубже, Юра, глубже. И тебя отпустит.
– Хамишь, – гаишник был хозяином положения. И знал это.
Толстая морда и тонкие сальные губы: где они этих уродов набрали, Юра?
Лицо гаишника увеличилось до вселенских размеров, закрыв собой огни ночного города, и застыло в брезгливой улыбке.
Время практически остановилось. Стоп!
– Батяня, комбат! – Юра уже стонал, боясь потерять контроль над собой.
Действовать надо, и тело это помнило с учебки ДШБ, быстро и четко: резко выламываешь запястье, ставишь на колени, хруст шейных позвонков. Все, финита ля комедия.
Менты опасность почувствовали нутром. Тонкогубый спрятал документы во внутренний карман кителя и осторожно – бочком, бочком – отошел к машине ДПС. Напарник вышел из авто с автоматом наперевес, демонстративно вызывая подкрепление.
А Юра стоял и ничего не видел. В голове шумело. Нахлынуло и долго-долго не отпускало. Наконец-то перед глазами медленно поплыли огни проезжающих мимо машин. Он увидел милиционеров, стоящих чуть поодаль, вывеску магазина и здание с большим куполом – цирк. Отпускать тебя начало, Юра, отпускать.
Надо звонить Валере:
– Батяня, помоги!
Юра был не прав – пьяный ехал. И крепко. Но вменяемый – вроде все контролировал. Гаишники сразу унюхали алкоголь. Отмазываться он не хотел. «Смешным» – а что, это для него давно стало новостью? нет, конечно – удостоверением воина-интернационалиста он не собирался козырять, оно лежало вместе с правами. Он просто все документы сгреб в огромный кулак и отдал ментам. Даже и не думал отмазываться. Думал только о том, сколько осталось денег: хватит ли на такси до дома?
ХХХ
«Девятку» заперли у обочины три патрульные машины. С десяток ментов держались на расстоянии от двухметрового мужика в брезентовых штанах и майке-алкоголичке, упершимся взглядом в звездное небо. Притронуться к себе он не даст – никогда не давал. Без боя, по крайней мере.
Менты зашевелились: им кто-то звонил.
– Мужик! – тонкогубый, не приближаясь, попытался докричаться до Юры. – Сейчас полковник за тобой приедет.
– Валера! – Юра чувствовал, что голова проясняется. Пить только хочется.
– Кто он? Сильно блатной? – ментов, видно, по телефону хорошо нагнули.
– Комбат.
ХХХ
Валера гнал черный «Круизер» по Воронежу, как когда-то тентованный армейский ЗиЛ через Саланг – товарищ в беде, и к нему надо успеть. Время могло все решить. В восемьдесят четвертом – еще молодым лейтехой – он не успел: колонну сожгли. Вместо ребят – обуглившееся мясо. И чувство непоправимого в груди. Ужасное, давящее чувство, от которого не спасал медицинский спирт. Еще раз такое он бы не пережил. Он четко понял, что внутри что-то надорвется раз и навсегда, причем так, что не будет больше лейтехи Валеры. Будет тоска где-то внутри и злость. Но разве так можно жить? Поэтому Валера научился успевать. И успевал, и вытаскивал.
Менты расступились и прижались к машинам – кто-то спешно перемахнул через капот и затих. Джип с тремя семерками на номерах, выскочив из-за угла, шел на таран. Визг тормозов раздался в последний момент:
– Что, уже так не ездят? Разучились, сукины дети! – раздался командирский рык над площадью.
– Где Юра, сынки? – Валера ласково, двумя пальцами, взял за лацкан мундира тонкогубого.
– Вот, в целостности и сохранности, – тонкогубый вежливо показал на Юру.
– Да ты у нас вежливый, сынок!
Валера, а затем и менты прыснули, а потом засмеялись в голос. Напряжение спало.
– Сейчас договоримся о компенсации, – примиряюще объявил Валера.
Гаишники молчали: им было страшно брать деньги полковника, но отказаться было выше их сил. Валера открыл бумажник, что-то пересчитал и сунул тонкогубому деньги. Тот схватил четыре пятерки и сиганул в авто.
– Десантура, благодари своего комбата! – подали голос из ментовской машины. Но сохранить лицо ментам не удалось. Валера резко развернулся на одном каблуке. Менты нажали на газ.
– Сынки, больше не попадайтесь! – комбат грозил кулаком уезжающим.
ХХХ
В грязном, прокуренном вагончике-подсобке пили водку два уже не молодых мужчины. Валера – сварщик в синем рабочем комбинезоне. И Юра – буровик, так и не сменивший майку-алкоголичку.
– В молодости все легче давалось, кураж был, – Валера смотрел себе под ноги.
Помолчали.
– Смотри, мое дембельское фото, – Юра достал из бумажника ч/б карточку. Молодой десантник в афганке с двумя белыми кружками на груди – «За отвагу» и «За боевые заслуги».
– У тебя награды есть?
Валера взял карточку в руки, рассмотрел:
– Приплюсуй к своим «Красную звезду».
В вагончик зашел молодой парень Леша, раздвинув широким жестом москитную сетку, налил себе и мужикам на два пальца водки в пластиковые стаканчики:
– Празднуем?
Но пили не за победу.
– Валере за май девять тысяч заплатили, – объяснил Юра. – Сказали, месяц короткий, налоги за него платят – в общем, не наработал.
– А командировка?
– Не считается…
– Суки.
Это была запредельная несправедливость. Валера, пользуясь давними армейскими связями, для фирмы достал новенький, с консервации зиловский двигатель за 30 тысяч. Хотя рыночная цена такого агрегата давно перевалила за полторы сотни. Это, хотя бы это, почему-то не посчитали!
Леша хотел сказать что-то ободряющее, но, глянув на Валеру, притих. Комбат мрачно смотрел в стакан. Тут уж не отвертишься, дикий русский капитализм.
ХХХ
Валера не был блатным. Валера не был командиром Юры – они вообще служили в разных войсках. Но кем действительно был Валера, так это комбатом – командиром автомобильного батальона. В Афгане, а потом и в Средней Азии, где сразу после распада Союза часть расформировали. Валера вернулся на родину – в черноземный облцентр. Вернулся не один, а захватив с собой любимый тентованный ЗиЛ-131, проехав пять тысяч километров сквозь все границы и таможни без документов. Здесь, уже в России, сдал машину в военкомат.
Начал обживаться. Выслуга гарантировала пенсию, но денег не хватало. Валера, чтобы было чем кормить семью, стал сварщиком – неплохим сварщиком. Месячный доход его немногим превышал сумму, которую он пару часов назад сунул менту в ладонь. Джипа у него тоже не было – в три часа ночи взял у соседа-бизнесмена. Тоже полковника в запасе. А ментов нагнул военком – однокашник по училищу. Тут уж не отвертишься, братство по оружию. По крайней мере, для Валеры это был не пустой звук, и плевать он хотел на ночное ворчание более удачливых полковников.
P.S. Сотрудников «Жлоба» часто спрашивают: «Много ли вы придумываете?» Отвечаем: «Нет». История, изложенная выше, правдивая, произошла буквально на днях. Простой русский фрезеровщик Иван Крага в силу своих скромных возможностей изложил ее – и не больше.
Читать также:
Митька, или Проблема ЛГБТ в средней полосе
|
|
|
Ваня, снимаю шляпу…